В 1977 году Украина вырастила и поставила на сахарные заводы 51 млн. тонн сахарной свеклы в зачетном весе, выработала из нее 5,6 млн. тонн кристаллического белого сахара. Упакован он был в 112 млн. мешков весом по 50 килограммов каждый; 65 млн. было отправлено на экспорт, остальные — использованы для внутреннего потребления (продажа населению, поставки кондитерской, ликероводочной, парфюмерной, хлебобулочной и другим отраслям промышленности). После переработки свекловичного сырья было также получено 40 млн. тонн жома, 2,3 млн. тонн мелассы — уникального коллоидного продукта, из которого у нас вырабатывают спирт, глицерин, дрожжи, лимонную и глютаминовую кислоты, хлористый бетаин и еще свыше 20 наименований продукции, а в Японии, говорят, около 80. Из жома получают клей, пектин, сухой корм…

Уникальная культура — сахарная свекла! Ее возделывание в поле и переработка на заводе являются полностью безотходным производством. Так, кроме перечисленных выше продуктов, свекла в том далеком 1977-м дала еще порядка 25 млн. тонн ботвы — отличного корма для скота. Общая кормовая ценность всего произведенного из нее (кроме сахара) составила 10,2 млн. центнеров кормовых единиц, что равносильно получению 12 млн. тонн молока или 1,8 млн. тонн мяса.

А теперь, читатель, мысленно представь себе размеры этой свеклосахарной громадин. Только мешки с сахаром, если их разложить один за другим, могли бы 2,5 раза опоясать земной шар по экватору.

А если бы те же мешки сложить в пирамиду, то ее объем составил бы порядка 19 млн. м3 при 9 тыс. мешков у основания и 25280 рядов вверх по убывающей. Высота такой пирамиды составила бы 8848 метров, т.е. сравнялась бы с Джомолунгмой. И ровно в десять раз объемнее была бы гора произведенных в 1977 году корнеплодов сахарной свеклы. Вот они бы, бурячки, опоясали землю один за другим уже 500 раз (а их было доставлено на сахарные заводы свыше… 100 млрд. штук).

Просим прощения за использование устаревших приемов сравнений (опоясывание экватора, миллиарды), но уж очень хочется, чтобы читатели прочувствовали эти объемы, а также представили себе, как эти огромные пирамиды — сахарная и корнеплодная — обваливаются, рушатся. Представили? С трудом. Мы тоже. Но они действительно рухнули. Обе. Точнее, одна в другой. Со всеми вытекающими последствиями.

Что же осталось после обвала? Жалкие обломки общим весом 1,4 млн. тонн сахара и 13 млн. тонн сырья. Именно столько произведено продукции в 2002 году.

Под обломками, по существу, погребена целая отрасль АПК — свеклосахарное производство, в прошлом национальная краса и гордость Украины, в которую входило 192 сахарных и пять сахарорафинадных заводов, семь тысяч крупных свеклосеющих хозяйств, с 1640 тыс. га площадей под этой культурой, свыше 1,5 миллиона работников. В 2002 году в Украине работало чуть больше 100 заводов; 120 начинали сезон, но 26 остановились из-за нехватки сырья и мазута. Да и те, что работали, за редким исключением, сократили сезон переработки с 90 оптимальных до 15—40 суток. Площадь под сахарной свеклой сократилась до 765 тысяч гектаров, а урожайность упала до 188 центнеров с гектара, сахаристость — до 14,51% против 16,22% доперестроечных. В 2002-м значительная часть урожая вообще ушла под снег.

Что же произошло? Зачем это? Почему? Когда-нибудь исследователи назовут причины этого обвала и имена его авторов. А сейчас мы даже до конца масштабы случившегося не осознаем. Старейшая отрасль пищевой промышленности Украины — сахарная, опыт которой в свое время перенимали Франция, Австрия и другие страны, практически разрушена и очень скоро будет стерта с лица земли под громкие и гордые лозунги перехода к рынку, реформирования и реструктуризации.

В истории мирового свеклосеяния подобного размаха столь варварского «реформирования» еще не было и, вероятно, не будет. Хотя старые сахзаводы планомерно закрывались практически во всех свеклосеющих странах мира. Даже во время Второй мировой войны в Украине было разрушено всего 43 сахарных завода, а к 1950-му восстановлен довоенный уровень производства сахара.

Это ж как надо исхитриться, чтобы за три-четыре года грохнуть такую махину (пик развала отрасли пришелся на 1997—2002-й, до этого она еще держалась на уровне производства 3,5 млн. тонн). По объемам производства свекловичного сахара сахарная промышленность Украины до 1990 года занимала первое место в мире — 13—20% от мирового объема, а в отдельные годы — 22—23%. Отрасль обеспечивала в доходную часть госбюджета Украины до 13% денежных поступлений, а в отдельных областях этот показатель достигал 17%. Позади Украины были Франция и Германия, нынешние лидеры мирового свеклосеяния; Украина входила в первую шестерку стран—экспортеров сахара, включая страны, экспортирующие сахар из тростника, а порой даже в тройку.

Зато теперь, начиная с 1996-го, наше государство прочно импортирует сахар-сырец из Бразилии, Кубы и других стран, и его количество неуклонно растет. В 2001-м завезли около 280 тыс. тонн по утвержденной квоте при ничтожной таможенной пошлине пять евро за тонну. Кроме того, свыше 200 тыс. тонн сахара поступило в порядке контрабанды вообще без всякой пошлины. Да, говорят Большие Чиновники и Новые Сахарные Собственники, но ведь Украина всегда импортировала и перерабатывала на своих сахарных заводах значительное количество кубинского сахара-сырца и все было хорошо. Да, скажем мы, завезла и переработала за период с 1955-го по 1993-й 41,4 млн. тонн. Но хорошо ли это было, и чем обернулось для Украины, покажем ниже.

И вообще, говорят Большие Чиновники, лучше покупать дешевый сахар-сырец за границей и не возиться со свеклой, продукция из которой значительно дороже.

Действительно, один дешевле, другой дороже, но кому от этого лучше? Заметим, что никак не государству и не обществу, а только Большим Чиновникам и Новым Собственникам.

Чтобы разобраться в украинском «сахарореформаторском» феномене, необходимо хотя бы вкратце рассказать о состоянии мирового сахарного производства и тенденциях мирового рынка сахара вообще.

В мире сейчас вырабатывается в среднем за год 130—132 млн. тонн сахара —72% из тростника и 28% — из сахарной свеклы. Причем если в начале ХХ века, по данным Международной организации по сахару (Лондон), соотношение было 47 : 53 в пользу сахара из сахарной свеклы, то сейчас идет бурное нарастание производства из тростника, как более дешевого и неприхотливого с точки зрения технологии получения сырья. Сахарный тростник — многолетняя злаковая культура с большой растительной массой, она плодоносит на одном поле семь-восемь лет, обеспечивает высокий выход сахара, поэтому себестоимость его в два-три раза ниже свекловичного, а в некоторых случаях — даже в пять раз. Имеются сведения о том, что цена одной тонны сахара-сырца в Бразилии в 2001 году составила всего 100 долл. США. Для сравнения: себестоимость одной тонны украинского свекловичного сахара в том же году составила порядка 360 долл., в Германии — свыше 500 долл. Поэтому на мировом рынке сахара идет жесткая конкурентная борьба между этими двумя продуктами (а по существу одним, только разного происхождения).

В последние годы нарастают темпы производства сахара-сырца из тростника. Только Бразилия «выбрасывает» его на мировой рынок около 10 млн. тонн при производстве в 20 млн. тонн в год. Есть сведения, что эта страна выработала в 2001 году 40 млн. тонн в сахарном эквиваленте. Такое количество способно обвалить любой рынок, благо, бразильцы значительную часть тростникового сахара используют для производства спирта, добавляемого в авиационный бензин. Свыше 16 млн. тонн сахара производит Индия (а может произвести 50 млн. тонн, не позволяет пока материально-техническая база), 9 млн. — Китай, 7 млн. — США, по 5 — Австралия, Мексика и Таиланд.

Казалось бы, нечего производить дорогой свекловичный сахар, коль скоро так много дешевого из тростника. А то, что это одинаковые сахара, скажет вам любой специалист-сахарник, и рассказы о том, что один — лучше, а другой — хуже, лишь досужие вымыслы.

Однако сахар из свеклы по-прежнему производится в 53 государствах, и ни одно из них этого производства не сокращает. Оптимизируются посевные площади (нынче сахарная свекла выращивается на 8,5 млн. га), но валовое производство сахара сильно не падает. Характерным в этом отношении примером могут служить свеклосеющие страны ЕС. Когда-то они импортировали определенный объем сахара, а сейчас поставляют на мировой рынок до 6 млн. тонн продукта в год. Значительно нарастили производство Франция и Германия — соответственно до 4,5 и 4 млн. тонн (все же меньше, чем производила Украина до «реформирования», а именно 5 млн. тонн).

Свекловичный сахар производят даже там, где его себестоимость очень высока, например, в Финляндии и на севере Японии. Почему так? Потому что свеклосахарное производство в любой стране является стратегической, приоритетной отраслью народного хозяйства, обуславливающей национальную независимость государства. Такова экономическая и социально-политическая природа этого продукта. Свекловичное производство, по существу, и возникло как результат континентальной блокады наполеоновской Франции, когда ввоз тростникового сахара в порты этой страны стал невозможен. И тогда Наполеон, сидя в холодной Москве, подписал декрет о производстве сахара из свеклы. Последние десятилетия изобилуют блокадами. Вспомним хотя бы Кубу 60-х годов, нынешние блокады Ирака, Югославии, Ливии и других стран. А кто даст гарантию, что «тростниковые» страны, победив «свекловичные», не сговорятся и не установят такую цену, как страны ОПЕК на нефть?

Каким же образом свеклосеющие страны мира сдерживают натиск сахара-сырца, как защищают собственное производство, поставляя еще при этом определенную часть сахара на мировой рынок? Каждая действует, конечно же, по-своему, но есть общие закономерности, характерные для всего свеклосахарного рынка. Обозначим их схематически, хотя эта тема как поучительная заслуживает значительно большего внимания.

Итак, первое. Практически все свеклосеющие страны прочно защищают свои внутренние рынки путем введения высоких импортных пошлин на ввозимый сахар. Их величина от 287—678 евро за тонну; даже в России, вечным импортере сахара, до 200 евро.

Только в Украине открыты ворота для практически беспошлинной торговли импортным сахаром. Хотя юридически льготная ставка пошлины все-таки существует — в размере 50% от цены, однако она еще ни разу не применялась, так как дополнительно принимаются ежегодные решения о ее снижении до 2—1%.

Второе. Внутреннее производство и реализация сахара из сахарной свеклы жестко регулируется государством путем:

а) введения строго определенных квот — «А» (для внутреннего потребления), «В» (поставки за границу по согласованиям) и «С» (поставки на свободный мировой рынок);

б) применения минимальных внутренних (но довольно высоких) цен на свекловичное сырье и сахар. Так, в странах ЕС закупочная цена тонны корнеплодов находится на уровне 60, оптовая цена сахара — на уровне 1000 евро за тонну, розничная — до 2000 евро, или в 3,7 раза выше, чем в Украине.

Все производители сырья получают государственные субсидии, что наряду с высокой внутренней ценой сахара и сниженными ценами на сырье по квоте «В» и «C» (соответственно на 25 и 40%) способствует тому, что излишки продукта реализуются на внешнем рынке по довольно низким ценам — 227—280 евро за тонну.

Экспорт сахара к тому же, как правило, стимулируется материально. Никто не вправе нарушить размер пошлины или отступить от квоты, особенно в отношении поставок сахара на внутренний рынок, расписанных поквартально и помесячно. Любое нарушение влечет конфискационные меры, потому-то цены на продукт в течение года не скачут, все предсказуемо и планируемо.

Третье. Практически все западные свеклосеющие страны в 60—90-х годах прошлого века провели планомерное реформирование и реструктуризацию своих свеклосахарных отраслей. Вывели из строя маломощные предприятия, вместо них построили новые, технологически прогрессивные. Только в странах ЕС количество сахзаводов сократилось с 356 до 183, а сахарных компаний — с 178 до 78, мощность заводов возросла до 10 тысяч тонн перерабатываемого сырья в сутки. При этом никаких шумных реформаторских компаний никто не объявлял. Франция, например, перестраивала один-два завода в год, так что промышленность обновлялась постепенно.

Есть еще четвертое (постоянное инвестирование свеклосахарного производства), пятое (кредитование) и т. д., еще раз подтверждающие тезис о приоритетности и стратегическом значении отрасли. По приведенной схеме в настоящее время реформируется свеклосахарное производство Польши, которая на 400 тыс. га вырабатывает больше сахара, чем Украина на 1000 тыс. га, а также Венгрии, Литвы, Латвии, Беларуси. Значительные подвижки в возрождении свеклосахарного комплекса наблюдаются в Российской Федерации.

А что делаем мы? Добиваем до ручки свою собственную некогда мощную отрасль и развиваем производство тростникового сахара-сырца в других странах. У нас это словно на роду написано. За поставленный в Украину в 1955—1993 годах сахар-сырец из Кубы, Таиланда и Австралии в количестве 41,4 млн. тонн по цене 500 долл. за тонну внешнеэкономическое ведомство Союза заплатило 20,7 млрд. долл., переплатив около 8,1 млрд., так как средняя цена за тот период составила 305 долл. США. Только в счет этой переплаты можно было бы построить не только новые заводы в Украине, но и обновить всю сахарную промышленность бывшего Союза. А это ведь еще не весь завезенный сахар-сырец, а только тот, что перерабатывался в Украине. Короче, упустив возможность капитальной технической реконструкции собственной отрасли, мы развивали и продолжаем развивать чужие.

Теперь вынуждены пользоваться их плодами, что и делаем. В 1996-м в Украину было импортировано 630 тыс. тонн сахара-сырца, в 1998-м — 96 тыс., в 1999-м — 336 тыс., в 2000-м — 229, в 2001-м — 259, в 2002 году — 168 тыс. тонн при минимальных импортных пошлинах в 1-2% от стоимости товара. На 2003 год лоббируется импорт 260 тыс. (по некоторым данным — 400 тыс.) тонн сырца. Это — помимо прямой контрабанды.

На операциях с сахаром-сырцом зарабатываются колоссальные деньги — по 80—100 долл. США чистой прибыли на каждой тонне, а на одном сухогрузе емкостью 20 000 тонн — 1,6—2,0 млн. долл., которые, конечно же, распределяются соответственно роли каждой структуры и каждого физического лица. Большие Чиновники и Сахарные Предприниматели хором поют песню о том, что это выгодно государству и обществу. Покажем эту выгоду на примере импорта 260 тыс. тонн сырца, которые чаще всего фигурируют в ходатайствах о снижении пошлины до 1% или до нуля.

Итак, при ввозе 260 тыс. тонн сахара-сырца в Украину происходит следующее:

— вывоз капитала из страны в сумме 52 млн. долл. США, которые вкладываются в иностранное производство;

— потеря государственным бюджетом 418,9 млн. грн. от снижения пошлины с 50 до 1% (необходимо было бы уплатить 418,9 млн. грн., а уплачивается при ставке 1% порядка 7 млн. грн.);

— прямые денежные убытки в результате ценового демпинга в сумме 480,6 млн. грн. Сахар из сырца вызывает спад общей цены на сахар в Украине на 267 грн./т (1430 тыс. тонн х 267 грн.);

— закрытие 22 отечественных сахарных заводов, что реально и происходит;

— сокращение на 114 тыс. гектаров посевной площади под сахарной свеклой, на 2,14 млн. тонн — закупок сырья, на 240 тыс. тонн — выработки свекловичного сахара;

— рост социальной напряженности, сокращение рабочих мест для 83 тыс. человек, в том числе 12 тыс. занятых на производстве сахара, 67 тыс. — в сельском хозяйстве, 4 тыс. — на вспомогательных предприятиях;

— потеря 1,7 млн. тонн жома, 95 тыс. тонн мелассы, из которой можно было бы произвести 23 тыс. тонн спирта или 22,6 тыс. тонн лимонной кислоты, общая потеря 5,65 млн. центнеров кормовых единиц, что равнозначно потере 98 тыс. тонн мяса и 666 тыс. тонн молока. Общие потери только на побочных продуктах составляют 30 млн. долл., или 159,9 млн. грн.

Речь не идет о капиталистах, которые этим занимаются. Переделывать их бесполезно. Это все равно что заставить Землю вращаться в обратном направлении, а водород — стать семивалентным.

Спрашивается, есть ли в стране нормальное руководство или хоть какая-нибудь служба экономической безопасности? Неужели нельзя создать правовые, организационные и экономические условия для того, чтобы сахарные предприниматели извлекали прибыль здесь, в Украине, из производства и переработки сахарной свеклы? А ведь выгодно будет. Если те же деньги, что уплачиваются за 260 тыс. тонн сырца (около 52 млн. долл.), вложить в собственное свеклосахарное производство, при урожае 35 т/га можно получить дополнительно 2,52 млн. тонн свеклы с площади примерно 72 тыс. га, выработать 315 тыс. тонн сахара, 2 млн. тонн жома, 113,4 тыс. тонн мелассы общей стоимостью 156,6 млн. долл. При максимальной себестоимости тонны сахара на уровне 400 долл., — а реально она будет значительно ниже — прибыль может составить 30 млн. долл. А если поднять урожайность до 50 т/га, что вполне по силам, за те же деньги можно получить прибыль на уровне 45 млн. долл. и выше.

Но для этого необходимо глубоко и квалифицированно заниматься производством, вырастить сахарную свеклу, переработать ее, рисковать и год ждать результата.

Еще надо закрыть границы для контрабанды, применять законы о пошлине в полном объеме и не брать взяток. Тогда собственное производство обязательно возродится, т. к. сахар-сырец сейчас его главный дестабилизатор. Но не единственный. Основным бедствием и главной причиной обвала украинского сахарного исполина является наше собственное невежество и легкомыслие. Это они погубили отрасль. И еще высокомерие.

Первый удар по свеклосахарному комплексу был нанесен в самом начале 90-х, когда мы не просто ушли с российского рынка сахара, куда поставляли 3 млн. и больше тонн продукта в год на сумму около 2 млрд. рублей, а сделали это с чванливой надменностью.

«Нет у нас сахара», — ответил Леонид Кравчук Борису Ельцину на его просьбу продать сахар, в то время когда в наличии его было много. В 1990 году в Украине было выработано 5140 тыс. тонн продукта из свеклы и 1360 тыс. тонн из тростника при внутреннем потреблении 2 млн. тонн.

Мы думали, к нам придут с поклонами. Не пришли. И место Украины на сахарном пространстве России в мгновение ока заняли немцы, французы, затем Бразилия и другие страны.

Второй и, на наш взгляд, основной удар по отрасли нанесли полное отсутствие хоть бы чуть-чуть продуманной государственной экономической политики и обвальный переход к рынку, либерализация цен в условиях, когда никаких предпосылок для этого и близко не было: ни частного собственника, ни инфраструктуры рынка, ни рынков рабочей силы, фондового, капиталов. Цены взбесились. Если индекс цен в конце 1992 года по отношению к 1991-му составили 90,8, то уже за 1993 год по отношению к 1991-му — 5896,8. Это в целом. А по нефтепродуктам — 75058, электроэнергии — 33843, горючему и газу — 23308, минеральным удобрениям — 17450. Темпы же роста цен на продукцию аграрного сектора были в три-пять раз ниже. Началось глобальное вымывание денежных средств из села.

Больше других пострадали материалоемкие и энергоемкие отрасли, в первую очередь свеклосахарное производство. Судите сами. Многие десятилетия классическое соотношение закупочной цены тонны свеклосырья по отношению к цене тонны сахара складывалось в Украине как 1 : 12. В 1991-м это соотношение было уже 1 : 17, в 1992-м — 1 : 20, в 1993-м — 1 : 24, в 1994-м — 1 : 40. Т.е. темп вымывания денег усилился. В 1991 году из отрасли было «вымыто» 1,5 млрд. рублей, в 1992 году — 47,1 млрд., в 1993-м — 48,3 трлн. крб., в 1994-м — 89,2 трлн. крб. Использовался простой до примитива прием. Под лозунгами удешевления сахара для населения закупочная цена на сахарную свеклу фиксировалась в начале года и дальше не индексировалась (это во время гиперинфляции!), а на сахар — изменялась.

Какое-то время сахарные заводы жировали. Простая машинистка на заводе получала заработную плату выше зарплаты председателя крупного колхоза или директора совхоза.

Но пир очень скоро кончился. Подорвав основу, на которой сидели, сахарники очень скоро попали в ту же ловушку к коммерсантам-продавцам ресурсов, и деньги были успешно вымыты из сферы промышленности. Этому способствовал полный отказ государства от контроля над процессами в отрасли, замена государственной монополии на отраслевую.

Все перечисленные выше процессы шли именно под эгидой отраслевого монополизма. Ни тогда, ни сейчас, ни в будущем никто не разберется, какие схемы там осуществлялись. Есть только результат: созданы крупные олигопольные структуры, на рынок вышли крупные сахарные предприниматели и посредники, поделившие его между собой и создавшие мощное сахарное лобби.

Пышным цветом расцвел бартер. Давальческие схемы переработки сырья, финансовые деформации, теневые сделки. И ничего не изменилось даже тогда, когда отраслевая монополия была ликвидирована.

Значительный урон отрасли нанесла также обвальная приватизация предприятий сахарной промышленности 1993—1994 годов. Основные фонды заводов по низкой балансовой стоимости были частично отданы членам трудовых коллективов через аренду с выкупом и за имущественные сертификаты, а частично — сельхозпроизводителям, населению, руководителям и другим категориям акционеров. За государством осталась незначительная доля собственности, которой оно никак не управляло и не управляет по сей день.

Особенностью украинской приватизации перерабатывающих предприятий сахарной промышленности стало то, что на один сахарный завод приходилось несколько десятков тысяч акционеров и миллионы дешевых акций, которые спустя некоторое время подешевели еще в 20 раз. В этих условиях началась их массовая скупка, вторичная приватизация.

Некоторые предприятия поменяли уже пять-шесть хозяев. О какой эффективности может идти речь?

Гуляй — не хочу. Процесс не контролируется и не регулируется — просто некому. Созданная на основе концерна «Укрсахар» Национальная ассоциация сахарников в силу своего юридического статуса не имеет никаких рычагов влияния на отрасль, хотя пытается что-то делать. Большие Чиновники не допускают никаких прогрессивных реорганизаций в направлении создания свеклосахарной рыночной или государственной структуры в центре и в регионах, кроме уже созданных олигопольных структур, с которыми они срослись душой и телом.

Поэтому единая государственная политика в отрасли не ведется, а цивилизованная оптовая торговля сахаром заменена стихийными торгами. Вместо того чтобы продать сахар одному оптовику, сахарный завод вынужден иметь дело с 600—700 клиентами. Но ведь его дело вырабатывать, а не торговать.

Отсутствие четкой государственной стратегии развития свеклосахарного производства Украины, а также подход, направленный на сиюминутное получение прибыли в хозяйственной практике на местах, и привели к формированию в отрасли деструктивных тенденций, для противостояния которым необходимо привлекать значительные финансовые, управленческие, маркетинговые и другие ресурсы.

В этой связи недобрым словом необходимо помянуть Указ Президента Украины от 18 января 1995 года №63 «О мерах по регулированию аграрных отношений» (трудно уразуметь, что такое «аграрные отношения», а что — бывают еще промышленные, авиационные, медицинские?), согласно которому производители сахарной свеклы должны самостоятельно распоряжаться продукцией переработки и свои доходы получать путем реализации сахара, мелассы и жома по договорам через биржи, торговые дома и посреднические организации. После этого действительно резко возросло количество посредников, а последовавшее вскоре за указом постановление Кабинета министров №1062 «Об увеличении объемов производства сахара и упорядочении его реализации» ввело строгие пропорции распределения конечной продукции: 30% сахарным заводам и 70% сельскохозяйственным предприятиям. Вот после этих новаций и схем сахарная промышленность Украины и вошла в крутое пике, из которого так и не вышла.

Внутренний рынок сахара Украины искусственно раскололся на два больших сегмента: рынок сахара производителей сырья с низкой себестоимостью и рынок сахзаводов с высокой себестоимостью, а часто убыточный. На самом деле рынков больше. Еще функционирует рынок сахара поставщиков материальных ресурсов, до недавнего времени действовал огромный рынок сахара налоговой инспекции — с низкими ценами на входе и высокими на выходе. Очень просто. Ободранные до нитки крестьяне спускали полученный сахар по любой бросовой цене, его скупали соответствующие структуры и торговали на свой вкус. В этих условиях на цену сахара уже не влияют затраты на производство и сбыт продукции, произведенной на заводах, что и приводит к их остановке, банкротству и демонтированию.

Не все беды свеклосахарного производства здесь описаны. Мы не касаемся того, как резко снизился технологический уровень производства, количество вносимых минеральных удобрений, как устарела физически и морально свекловичная техника, как поля зарастают сорняками, а денег на гербициды и средства защиты растений от болезней и вредителей не хватает. Можно было бы в очередной раз напомнить о том, что аграрная реформа подробила земельные массивы, разрушила севообороты, а на мелких клочках нельзя применить индустриальные методы возделывания свеклы. Но все это производные от мудрого «реформирования» отрасли, описанного выше.

И будет очень горько, если эти процессы не остановить хотя бы в конце обвала и не стать на путь действительного реформирования отрасли. А то, что такая работа все-таки ведется, хотя и робко, читатели тоже должны знать. На фоне резкого падения производства сахара в 1999 году удалось таки через Верховную Раду провести закон «О государственном регулировании производства и реализации сахара», согласно которому введены минимальные цены на свекловичное сырье и сахар, предусмотрено квотирование производства и реализации продукта, кредитование производства.

Именно введение минимальных цен предотвратило окончательный развал, а реализация ряда научно-технических программ по свекловодству даже способствовала стабилизации уровня урожайности сахарной свеклы и некоторому ее росту в 2001 и 2002 годах. Но, Боже мой, какие атаки ведутся на положения этого закона со стороны коммерческих структур! Они во что бы то ни стало пытаются снизить минимальную цену на сырье. А цену на сахар все-таки поколебали: добились снижения ее хотя бы на два месяца, в ноябре и декабре, с 2370 до 2050 грн. за тонну.

Требование закона о квартальных и месячных квотах на реализацию сахара вообще никак на практике не реализуется. На этот счет даже подзаконного акта не предусмотрено. Почему? Надо думать, не допустило сахарное лобби.

В данной статье совсем мало сказано о том, как выйти из этого тупика. Эта отдельная сложная тема не под силу одному человеку. Государственное видение проблемы есть у многих специалистов и должностных лиц, но они почему-то молчат. Не научились говорить правду? А ведь можно и нужно преодолеть это стихийное бедствие — обвал отечественного сахарного гиганта, — вызванное уродством государственной хозяйственной политики, отсутствием морали и духовности отечественных чиновников и капиталистов, уродливостью и нежизнеспособностью псевдореформ.

Владимир БОНДАРЬ