Сегодня трудно найти человека, который не знал бы о вреде алкоголя, никотина и наркотиков. Тем не менее армия поклонников дурмана продолжает расти. В чем же секрет столь завидной популярности? Считается, что человек привыкает к особому эффекту воздействия одурманивающих веществ – эйфории, кайфу. Но только ли этим объясняется живучесть наркогенных традиций?

Нашу жизнь невозможно представить без символов и ритуалов. Так, пламя свечей делает вечер уютным, торжественная или, наоборот, легкая музыка создает соответствующее настроение, дорогая одежда, деликатесы, красиво сервированные столы привносят ощущение праздника.

Связано ли эмоциональное восприятие символов с их объективными характеристиками? Приведем простой пример. Кто сумеет удержаться от улыбки, глядя на новогоднюю елку? Ведь сколько бы лет нам ни было, мы продолжаем ждать подарков от Деда Мороза... Но эмоциональный эффект, вызванный видом сверкающей елки, вряд ли объясняется ее ботаническими свойствами, химическим составом хвои.

Точно такими же символами для многих людей являются одурманивающие вещества, а их потребление – ритуалом. Действительно, когда компания собирается за праздничным столом, никто не сидит молча, ожидая, пока алкоголь из кишечника попадет в мозг. Хорошее настроение появляется значительно раньше – при первом глотке или даже просто при виде бутылок с вином. Вероятно, дело все-таки в человеческой психологии, а вовсе не в химических свойствах интоксикантов (одурманивающие вещества).

Любой дурман в первую очередь призван обозначить границу между повседневной рутиной и отдыхом: "Сейчас я выпью (покурю, уколюсь) и расслаблюсь". Кроме того, применение интоксикантов – удобный повод отказаться от выполнения полезной работы. Например, выпив водки, человек решает: "Сегодня я уже не смогу делать домашнюю работу, буду отдыхать".

Подростки часто воспринимают дурман как символ взрослости, независимости. Они открыто курят, демонстративно пьют, афишируют свой опыт применения наркотиков, таким образом сообщая окружающим: "Я уже большой и не нуждаюсь в Ваших советах".

Нельзя не упомянуть и о другой важной функции интоксикантов – консолидирующей. Все мы нуждаемся в собеседниках, но иные люди боятся признаться (иногда даже самим себе), что встречаются только ради общения – им это кажется несерьезным. Участие в некой совместной деятельности представляется более подходящим поводом – вот они и приглашают друг друга выпить кофе, пива или водки.

НАДЕЖНОЕ АЛИБИ

Как часто мы списываем свои ошибки и поражения на обстоятельства – усталость, болезнь, плохие товарищи, недостаток образования, молодость или, наоборот, старость, перенапряжение или упадок сил. Это универсальные механизмы человеческого поведения: люди оправдываются, желая сохранить имидж и репутацию.

Однако "извиняющие" обстоятельства не могут возникнуть на пустом месте. А вот наркотическое или алкогольное опьянение доступно всегда. Некоторые говорят: "Я плохо танцую и потому перед танцами выпиваю". Парадоксальное заявление – на самом деле алкоголь нарушает координацию! Но такого танцора это не смущает, как раз наоборот – его неуклюжесть спишут на действие водки...

20-летняя девушка хочет, чтобы ее называли наркоманкой. "Странное желание! – удивился я. – Но зачем?" Она ответила: "Я вынуждена быть наркоманкой. Ибо в противном случае я просто некто с плохими школьными оценками, кого никто не хочет брать на работу".

Почему для людей, не реализовавших свои мечты, не устроившихся в жизни, привлекательно одурманивание? Оно помогает им поддерживать иллюзию своего высокого потенциала. Человек убежден: он многого сумел бы достичь, если бы не зелье... Но расстаться с пагубной привычкой не спешит – тогда все неудачи и неприятности придется объяснять собственным несовершенством.

50-летний мужчина женился на 40-летней женщине. Через несколько лет семейной жизни его сексуальные желания и способности снизились. Он чувствовал, что жена ждет от него большего, отношения между супругами накалялись. И он нашел выход – стал ежедневно после работы напиваться. Теперь супругу злила уже не его мужская несостоятельность, а его пьянство. Мужа это вполне устраивало – такие обвинения он считал менее унизительными. Алкоголь выступил в роли эффективного психологического щита.

ВЕДАЮТ ЛИ ОНИ, ЧТО ТВОРЯТ?

О пьяных и наркоманах обычно говорят: они не ведают, что творят. Окружающие критикуют не их поведение "под кайфом", а сам факт использования одурманивающих веществ: "Ты должен перестать употреблять наркотики! Тебе не надо пить так много!" Когда женщину бьет трезвый муж, она называет его жестоким негодяем. Если он пренебрегает своими обязанностями по дому – бездельником. Но если он ведет себя точно так же после выпивки, она скажет: "Вообще-то он хороший человек, но слишком много пьет"...

Подобное смещение акцентов выгодно обеим сторонам. Проштрафившийся обидчик избавляется от чувства вины и стыда (виноват-то не он, а зелье!), а близкие успокаивают себя мыслью, что их муж, сын, отец, друг "в принципе неплохой человек".

Сложилось мнение, будто употребление одурманивающих веществ и общепринятые нормы поведения несовместимы. Но тогда почему прием снотворных препаратов не вызывает поведенческих отклонений – ведь их фармакологический эффект очень схож с эффектом воздействия на мозг наркотиков и алкоголя? Может быть дело в сложившихся общественных стереотипах: прием снотворного – лечебная (серьезная!) процедура, выпивка же или использование наркотиков – ритуал, развлечение, отдых.

Вероятно, Вы не раз замечали: когда те или иные непредвиденные события (например, неожиданно возникшая угроза для жизни) делают потерю самоконтроля невыгодной, у пьяных хмель как рукой снимает! Куда же девается их "блаженное неведение"?

Сегодня убедительно доказано: опьянение отнюдь не заставляет человека забыть о нормах морали и нравственности, оно лишь приводит к непреодолимому желанию потворствовать собственным эмоциям и порывам. А значит, пьяный несет полную ответственность за свои поступки и "смягчающие" обстоятельства на самом деле являются отягчающими.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ НАРКОТИКИ МАГИЧЕСКИЕ ВЕЩЕСТВА?

Некоторые полагают, будто наркотики и алкоголь благотворно влияют на настроение, поднимают самооценку, отпускают тормоза, ослабляют беспокойство. Обратимся к лабораторным исследованиям. Ученые предложили крысам два контейнера с питьем одинакового вкуса, но в один из них добавили морфин. Первые 8 часов животные пили из обоих контейнеров. В течение остальных 19 дней, пока длился эксперимент, они почти не подходили к контейнеру с морфином. Значит, поняв, как действует наркотик, крысы сознательно стали его избегать. Опыт позволяет предположить: эффект, приписываемый наркогенным веществам, является в основном результатом внушения, усвоения общественных стереотипов.

Многие думают, что умеренное количество алкоголя увеличивает потенцию. (То же самое утверждают и курильщики марихуаны.) Столь опасное заблуждение чрезвычайно распространено. Медики неоднократно проводили тестирование, во время которого сексуальное возбуждение участников (они смотрели фильмы и слушали записи с сексуально стимулирующим содержанием) измерялось специальными приборами. В ходе экспериментов выяснилось: само по себе спиртное снижает возбуждение и способность совершить половой акт. Но большинство испытуемых, выпив, вели себя чересчур свободно и раскованно, искренне считая, будто это и есть половое возбуждение.

В подростковой среде широкую популярность получил "балдеж" от вдыхания паров ингалятов (средства бытовой химии – лаки, растворители). Однако "профессиональным токсикоманам" – малярам и лакировщикам – хорошо известны последствия подобного "балдежа": из-за профзаболеваний они иногда даже вынуждены менять работу. Эффект ожидания здесь очень важен: человек заранее уверен, что ему будет хорошо, ждет кайфа и в конце концов получает его. Рабочие же кайфа не ждут и потому воспринимают свои ощущения просто как неприятные издержки производства.

Состояние, которое принято именовать кайфом, предполагает определенные переживания и поведение. Роль кайфующего – это роль с большими привилегиями (можно позволить себе лишнее) и с меньшими обязанностями (разрешено не делать необходимого).

На самом деле кайф наркотизации – скорее не реальность, а иллюзия. При первом использовании алкоголя, наркотиков, табака все испытывают крайне неприятные ощущения (тошноту, головную боль, головокружение). При повторном, а затем и систематическом применении тех же веществ, глядя на более опытных потребителей дурмана, новичок учится положительно истолковывать объективные эффекты наркотизации.

Следует четко усвоить: наркотизация не только не служит смягчающим вину обстоятельством, она усугубляет вину. Разве не глупо обвинять в убийстве оружие? Тогда почему можно обвинять алкоголь в преступлениях, совершенных в пьяном виде? Учитывая провоцирующую роль интоксикантов, надо добиться принятия и сурового исполнения ограничений на их распространение.

Однако для эффективной борьбы с ростом наркомании, токсикомании и алкоголизма мало возвести кордоны из медицинских и юридических запретов – необходимо разрушить в общественном сознании иллюзорное представление о неких магических свойствах одурманивающих веществ. Антинаркотическая пропаганда должна затрагивать не абстрактные проблемы здоровья нации, а самоуважение, самооценку конкретного человека: ему надо объяснить, что он носится с дутыми символами, пытается свалить на дурман вину за собственную лень, необразованность, нежелание хорошо работать.

В конце концов представление об алкоголе и наркотических веществах как о "магических" препаратах, должно быть искоренено. Авраам Линкольн говорил: "ВЫ МОЖЕТЕ ДУРАЧИТЬ НЕКОТОРЫХ ЛЮДЕЙ ВСЕ ВРЕМЯ И ВСЕХ ЛЮДЕЙ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ, НО ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ ДУРАЧИТЬ ВСЕХ ЛЮДЕЙ ВСЕ ВРЕМЯ".

• 96 участников психологического эксперимента должны были решить задачи различной степени сложности. Одновременно всем подавали алкогольные и безалкогольные напитки. Те, кому попались легкие задачи, выбирали соки и воду. Но те, кто не мог решить предложенные задачи, предпочитали спиртное.
  
  
• Ученый Мак-Гехи опросил 158 мужчин, осужденных за сексуальное насилие над детьми моложе 14 лет. Это одно из самых позорных криминальных действий, оно считается симптомом психического расстройства. Исследование показало, что большинство осужденных готовы покаяться, списав, однако, свое деяние на действие алкоголя: “Я был пьян и не мог отвечать за себя. Пьянство – вот причина... Я бы никогда не сделал этого, будь я трезв. У меня проблемы с алкоголем, а не с сексом”.
  
  
• 80 испытуемым было представлено 8 историй об излишней болтливости, оскорбительных замечаниях, насилии, подлоге, растрате и краже. Половина этих действий была совершена в нетрезвом состоянии. Во всех случаях участники эксперимента оправдали проштрафившихся, возложив вину на спиртное. Чем более позорным было поведение, тем больше “вины” приписывалось интоксиканту.
  
  
• Племя басуто – одна из народностей банту в Южной и Юго-Восточной Африке. Они варят домашнее пиво крепостью 4-5о и пьют его во время праздников в значительных количествах. При этом их поведение соответствует ситуации, а не количеству выпитого алкоголя. Они серьезны на похоронах и много шутят и смеются на свадьбах. В ХХ в. басуто начали переселяться в города, где устраивались работать на фабрики, принадлежащие европейцам. Удивительно, но в городе, употребляя после работы то же самое пиво, очевидно, под влиянием культуры белого человека басуто начинали безобразничать.
  
  
• У маори (народность в Новой Зеландии) принято реагировать на алкоголь по-разному – в зависимости от обстоятельств. На “питейных заседаниях” мужчины спокойно сидят на солнце и разговаривают, спят или слушают радио. На “питейных вечерниках” маори веселятся, а иногда даже ссорятся и дерутся, пристают к женщинам.
  
  
• Народность камба в Боливии пьет дистиллят сахарного тростника. Его справедливо называют алкоголем (химический анализ показал, что он содержит 89% спирта). Камба употребляют его неразбавленным. Большинство из них напиваются допьяна по меньшей мере дважды в месяц. Но пьянство не сопровождается агрессивностью или нарушением общепринятых норм.