 |
Лет двадцать назад - я только вернулся из армии - был у меня приятель
Гоша. Своеобразный мужик, под тридцать, высшее образование, большой
интеллектуал и убежденный пьяница. Урбанистический социум Гоша не любил
и потому уехал жить в деревеньку верст за сто от Москвы, где и трудился
главным механиком на местной МТС.
И вот как-то раз зимой навестил я его. Дело было 1 не то 2 января.
Гоша Новый год начал отмечать числа 28-го и к моему приезду уже
нафилософствовался выше ватерлинии. А тут еще мы с ним как следует
добавили, и к полуночи разобрала нас охота к перемене мест, жажда
общения, теплой компании и тэ дэ. Гоша и говорит: давай, мол, махнем
в соседнюю деревню - там мои друзья из МГПИ учительствуют. Я говорю:
давай, а на чем махнем? А на моем "газике", говорит. Только ты давай
за руль, а то я, типа того, плохо вижу.
Я, понятное дело, молодой и тоже, мягко говоря, не вполне трезвый,
обрадовался, потому что уже тогда страсть как любил порулить.
Завелся "газик" с полтыка и мы помчались. Печка греет, тент одеялом
подложен - тепло, хорошо. Гоша, ессно, задремывать начал. Я его толкаю:
кто дорогу показывать будет? А он мычит: тут, типа, до самого места
сворачивать некуда. Доедем, свет в окнах увидишь - туда и рули. И заснул
окончательно.
Ну, я рулю. А у самого тоже - то две дороги, то звезды кажутся с орех,
то спидометр с тарелку. Но ничего, доехали. А там компания гуляет
почище нашего. Гошу выгрузили, со мной познакомились - и по-новой...
Утром - то есть часа в два пополудни - сидим мы с хозяином, лечимся.
Гоша и все остальные спят. "Ну, ребята, вы даете,- говорит хозяин. -
Ночью, по морозу, ПЯТНАДЦАТЬ ВЕРСТ ПЕШКОМ!.." Я насторожился: каким
пешком, говорю, - мы вообще-то на газике... Он глаза вылупил: на каком
газике? - Да вон, говорю, он во дворе стоит. Выглянул хозяин во двор,
натурально обнаружил там газик, оборачивается ко мне аж зеленый:
"Саня... Там же это... Моста через речку нету!" Тут уже я лоб наморщил.
Какого, говорю, МОСТА?
Выползли мы с ним во двор, завели газик, отъехали километра полтора
по давешней дороге и увидели буквально следующее. Течет быстрая такая
речка, даже зимой не замерзает до конца. С той стороны - длинный-предлинный
спуск, снежком припорошенный, и на нем нашего газика следы. И ведут эти
следы аккурат к тому, что можно мостом назвать ну с очень большой натяжкой:
два толстенных бревна от берега до берега, точно по ширине нашей колеи,
а настила - нету. И от бревен до земли - то есть, до воды - метра
два с половиной. Короче, если на газике сковырнуться - мало не покажется.
"Его еще осенью разобрали,- говорит хозяин,- а новый так и не положили."
Стали мы вокруг смотреть. Видно до конца бревен я все-таки не доехал -
метра за полтора до съезда рядом с бревнами натоптано, накопано, обломки
досок валяются и саперка из гошиного "газика". Посмотрели мы друг
на друга, он и говорит: "Ты что, правда ничего не помнишь?" Я только
руками развел. "Ну, говорит, ты даешь... А впрочем, Гошу-то из газика,
наверно, я вынимал. Или нет?"
Вернулись мы в деревню. Понятное дело, отметили удачное избавление
от страшной опасности. Разбудили Гошу. Рассказали. Опять отметили.
Потом будили остальных, рассказывали и отмечали. Короче, я домой
в Москву вернулся дня через три.
А Гошин газик обратно на МТС только к лету вернулся. |
| Истории / Дорожные |
|
Дело было вечером. Добирался я до дому. Транспорт уже не ходил,
поэтому пришлось ловить тачку. Поймал, поехали. Водила разговорчивый
попался, рассказал такую историю:
Едет он как-то вечерком по Эльмашу (екатеринбуржцы знают), дело тоже
к ночи, и какая-то девка голосует на дороге.
Водила остановился:
- Девушка, куда вам?
- На Вторчермет.
А Эльмаш и Вторчермет находятся в разных концах Екатеринбурга,
довольно далеко.
Водила:
- Ну а че по деньгам?
Девушка:
- А у меня денег нет. Но вы не волнуйтесь, я натурой расплачусь!
Водила прикинул расстояние, затраты по времени, внешний вид телки,
и стало ему обломно. И говорит:
- Ты че? Дак тут никакой натуры не хватит!
И тут телка отмочила:
- НУ ДОВЕЗИТЕ, ДО КУДА ХВАТИТ! |
| Истории / Дорожные |
|
Вспомнилась хохма со времен моей военной карьеры.
Будучи дипломированным переводчиком, был сослан после родного университета
на два года офицером. Для тех, кто не в курсе: все офицеры (и кадровые
и некадровые), по сути, сами себе переводчики. То есть, должны сами уметь
толково и правильно допросить взятого накануне шпиона, и правильно осмыслить
произнесенное неприятелем. За знание иностранного языка в мирное время умному
офицеру полагается небольшой, но приятный бонус в размере +10% к окладу
(за общечеловеческий язык типа английского или немецкого) или +20% (за язык
предполагаемого противника местного пошиба). И знание языка любому офицеру
необходимо подтверждать раз в два года. На сем лирика заканчивается и начинается
угрюмая проза.
Ни один уважающий себя офицер никакого иностранного языка не знает. Потолком
лингвистической его активности считается вытолкнутый пополам с вечерним портвешком
стон "Май нэйм мэйор Хабибуллин!". Вопрос о зачете решается, как правило,
полюбовно путем небольшого банкета с денежными призами в почтовых конвертах,
которые вручаются принимающим. Тем не менее, никому из сидящих в классе майоров
и подполковников не хочется блеять на виду у их подчиненных лейтенантов,
и посему выхода здесь два:
Первый - пропустить молодняк вперед себя и самим похихикать над их мудрыми,
но короткими фразами. Второй - и самый оптимальный - найти кого-нить типа меня,
сесть рядом, дать мне перевести текст, составить пять к нему вопросов, перевести
грамматику и набросать план допроса военнопленного.
Все места рядом со мной были распределены за две недели до сдачи. Рядом со мной
должен был сидеть заместитель командира. Сзади - тыловик и главный автомобилист.
Спереди - я уже не помню кто. Мой постоянный собутыльник, начальник клуба,
здоровенный воронежский мужик по имени майор Семен Смирнофф в заветный круг
не попал по причине недостаточно высокой должности. Начальник клуба - должность
в армии не ключевая.
Смирнов - человек легендарный. Он не знает ни одного языка, включая русский.
Объясняемся мы исключительно мимикой и жестами, а иногда и телепатически.
Неделю он меня исправно поил, а я его за это натаскивал на всякие английские
хиты типа "фазер-мазер, шуд-вуд". Стоя за десять минут до входа в проклятое
здание майор Смирнофф трясущимися от волнения и от вчерашней водки руками мял
большую бумажку с богомерзкими числительными и местоимениями, бормотал что-то
про "доктора, за которым уже послали вчера"...
Вошли в помещение, разбились по аудиториям согласно сдаваемому языку. Сема
остался курить третью сигарету на улице. Взяли билеты, прочитали задание,
положили билеты передо мной, я их перевел - словом, все, как я представлял
себе раньше. Смирнова почему-то нет. Я потихоньку начинаю свою миссию всеобщего
спасителя, укладываюсь со всеми билетами где-то в часа полтора. Поднимаю голову -
Смирнова нет. Все ясно, думаю, очко сыграло у доблестного майора не пошел
на зачет. Сажусь перед принимающей старушкой, отвечаю, получаю свой
(заслуженный !!!) зачет, выхожу в коридор насладиться славой.
И что я там вижу:...
В центре коридора посреди рукоплещущей толпы возвышается довольная смирновская
харя. Человек года! Он ошибся дверью и сдал китайский язык (+20% к окладу вместо
ожидаемых +10%).
Недавно сидели у меня на кухне с другом (переводчик-китаист, служили вместе.
Ему посчастливилось стать непосредственным свидетелем лингвистического триумфа
юного дарования Смирнова). Я спросил, что его больше всего поразило в армии.
Он сказал: "Когда пришел Смирнов, взял билет и, практически без подготовки,
заговорил по-китайски..." |
| Истории / Армейские |
|
- экспорт материалов в формате RSS 2.0
Разделы
