 |
Как Федя спьяну сотворил «мировой рекорд»
Уж не помню точно, какой это был день, - где-то в прошлом октябре. Да это и не важно. Послали меня с водителем Саней в командировку
за грузом дня на 3 - 4. Едем, Саня, как всегда, балаболит о бабах, а я кемарю.
Проснулся оттого, что Саня в бок толкает: смотри, мол, человек лежит на обочине. Уж темнело - как он разглядел? Мы кинулись к бедняге.
Рядом с ним валялся велосипед. Мужик не дышал. Сделали искусственное дыхание - не помогло. Тогда Саня предложил делать ноги, чтоб
на нас убийство не повесили. Я почти согласился, но напоследок достал нашатырь. Хотел дать ему понюхать, но переборщил и пролил ему
в нос. «Труп» вдруг зашевелился и приоткрыл остекленевшие глаза. Он просто был мертвецки пьян.
По паспорту выяснили, что «труп» зовут Федором, а живет недалеко, километрах в семи. Матерясь, мы решили уезжать, но потом жалко
стало мужика - простудится и впрямь помрет. Решили его подбросить, благо по пути.
Я снова закемарил и проснулся оттого, что Саня остановился солярки из канистры плеснуть. И вдруг мы услышали, что кто-то в фургоне
пытается запеть. Мать честная! Мы же проехали 150 километров и забыли Федю выгрузить!!! Обратно поворачивать не было ни времени
(это часа 3 - 4!), ни лишней горючки. С собой брать? На трое суток? На какие деньги его кормить, да и будет ли он доволен, когда
очухается?
Короче, достали мы бутылку водки, налили мужику стакан, потом вынесли подальше на обочину, подложили под него грязную фуфайку,
рядом - его велосипед и полбутылки водки, чтоб грелся. И рванули своей дорогой.
Задержались мы в командировке на неделю. Едем обратно мимо той деревни, а Саня и говорит: неспокойно, мол, на душе, с Федей не
по-людски обошлись, надо бы узнать...
Заехали в деревню. Нашли дом, где Федор живет. В огороде женщина копалась - видно, жена. Спрашиваем мужа. Она: а зачем вам? «Да
хотим навестить старого друга, по рюмке выпить». - «Что старых друзей не забываете - хорошо, ну а пить бы он с вами все равно не стал!» -
«Это почему?» - «Да он неделю назад всей деревне клятву дал, что бросит пить и в церковь ходил исповедоваться, стал в Бога верить. Он и
сейчас в церкви». - «А что случилось?» - «Да поехал он к кумам в соседнюю деревушку, там напился до чертиков. Его вечером посадили на
велосипед и отправили домой, благо тут недалеко и дорога по прямой. Дальше он ничего не помнит. Говорит, очнулся Бог знает где - в 150
километрах от родной деревни! И до сих пор не поймет, как умудрился мимо проехать в такую даль!. Не иначе, как нечистая сила тут. А вон
он идет из церкви-то...» Но мы Федю ждать не стали, бегом в машину и деру... |
| Федя | | Истории / Хмельные |
|
Несколько слов о дорогих ресторанах, точнее, о том, чего вы никогда, скорее всего, не узнали бы про них сами. И о русском чувстве сострадания.
В свое время я работал официантом в одном из престижных дорогих московских ресторанов. В каком - естественно, не буду говорить из эстетических соображений. Так вот, кухня там была действительно хорошая. Ну, может быть, не "супер", но многие достаточно известные люди любили (да и любят) заглядывать частенько. Вот. А на кухне у нас был повар по имени и фамилии МУАТ. То есть, правда, у него имя - это же и фамилия, поскольку приехал он из какой-то глухой алжирской деревни приобретать образование в Пищевом Институте.
Паспорт у него был очень интересный (в основном, правда, только для ментов: останавливали его за день раз по десять; правда, отпускали, но с очень большой неохотой, поскольку начинали испытывать нездоровую нервозность, пролистав паспорт с арабской вязью от начала и до конца и обнаружив на ПОСЛЕДНЕЙ странице фотографию вверх ногами.
Самое интересное, что некоторые из ментов так и не врубались, в чем тут фишка). Ну так вот; жил этот Муат в Москве недолго, но все азы русского языка постиг на удивление быстро. Только была в его речи небольшая специфика. Не знаю уж, кто там учил его русскому языку, но говорить он умел ТОЛЬКО МАТОМ в принципе. То есть, если нормальный человек говорил, к примеру, фразу "...ну все, я пошел", то из уст Муата это звучало как "...ну все, пиздец, я похуярил" с махровым кавказским акцентом. Самое смешное, что Муат такие слова ругательными ПРАВДА не считал, а просто говорил так, как выучился. Директор ресторана при первой встрече с Муатом неслабо прифигел, в особенности при приветственной Муатовой фразе "А-а, блядь, пиздец нахуй, добрый, блядь, день". Тем не менее, все достаточно быстро к такой Муатовой особенности привыкли, а поваром он был достаточно классным, вносил, даже, так сказать, свой колорит. Единственным условием для Муата был категорический запрет выходить в ресторанный зал при любых обстоятельствах.
Прошу прощения за такую долгую предысторию, теперь - об одном случае.
...Было у нас такое блюдо, название можно вольно перевести как"клубный сандвич". Представлял из себя этот клубный сандвич несколько многослойных бутербродиков с прослойками из разных дорогих сортовветчины и сыра, проткнутых длинным аналогом зубочистки, чтобы не рассыпались. Перед подачей сандвичи эти запекались в духовке до золотистой корочки. И вот, значит, вылезает на кухне из кассы заказ на этот самый клаб сандвич. (Я в этот момент курил в предбаннике кухни, имеющим выход на улицу). Муат аккуратненько эти сандвичи лепит, протыкает и сует в печь, а сам уходит ко мне курить. Проходит минуты три, кто-то из поваров напоминает Муату, что пора бутерброды вынимать.
Тот со словами "Ага, блядь, спасибо нахуй" выбрасывает окурок и идет к печи. Я тоже выбрасываю окурок и иду вслед за Муатом в зал через кухню. А дальше происходит вот что: в тот момент, когда я открываю дверь в зал, боковым зрением замечаю болезненно-удивленное выражение лица Муата, держащего в руках поднос с сандвичами, и в следующую долю секунды Муат с жутким (именно ЖУТКИМ!) воплем "Аа-а-а сука ебаный в рот пиздец блядь на хуй!!!" взмахивает подносом, поднос улетает на другой конец кухни, Муат поскальзывается на слякоти на полу кухни (ноги после уличной слякоти там, по секрету, никто из поваров не вытирал), и с оху%тельным грохотом валится на пол, не переставая своего крика. Дверь в зал, как можно догадаться, я, естественно, захлопнуть не успел, и до сих пор помню лица клиентов в золотых "ролексах" и с дамами в норковых манто, в особенности тех, кто сидел в относительной близости от открытой двери с надписью "employees only".
В общем, оказалось, Муат задумался о чем-то своем алжирском, и машинально вытащил противень из печки ГОЛЫМИ руками, забыв, что перед ним не микроволновка. Ну ладно, чего уж теперь делать?
А вот только стОит этот клаб сандвич сорок девять баксов. Продукты-то все жутко дорогие, и каждый ломтик учитывается (можете не поверить, но там это действительно так). А учитывая, что повар Муат СОВСЕМ не главный, и чаевых, как официант, не получает, перспективы у Муата были, можно сказать, безрадостные. Ясное дело, деньги-то, в общем, небольшие, но ОБИДНО!! Бедный полунищий африканский студент должен за свои деньги оплачивать ужин какого-то толстожопого хера, в легкую отдающего за пару вонючих бутербродов полсотни баксов. Даже, можно сказать, не обидно, а как-то ЗАПАДЛО. А посему даже Главный повар, которого за такое лишат аккредитации до конца жизни, вздохнув, ОТВЕРНУЛСЯ, когда Муат, встав на четвереньки, принялся насуплено выуживать из слякоти ломтики ветчины и сыра и тщательно протирать их влажной салфеткой. Минут через пять, при помощи остальных поваров, все бутербродики были успешно СОБРАНЫ. (Правда, хлебцы пришлось заменить, но они строгому учету не подвергались). И не менее успешно ВПАРЕНЫ какому-то довольному новому русскому. Ни малейшей жалобы от него мы не получили (и чаевых тоже не получили, поэтому не испытали ничего, кроме ИСКРЕННЕГО удовольствия от созерцания благодарной Муатовой физиономии).
А говорят, в Москве остро стоит национальный вопрос :-) |
| Хрюша | | Истории / Хмельные |
|
Лет двадцать назад - я только вернулся из армии - был у меня приятель
Гоша. Своеобразный мужик, под тридцать, высшее образование, большой
интеллектуал и убежденный пьяница. Урбанистический социум Гоша не любил
и потому уехал жить в деревеньку верст за сто от Москвы, где и трудился
главным механиком на местной МТС.
И вот как-то раз зимой навестил я его. Дело было 1 не то 2 января.
Гоша Новый год начал отмечать числа 28-го и к моему приезду уже
нафилософствовался выше ватерлинии. А тут еще мы с ним как следует
добавили, и к полуночи разобрала нас охота к перемене мест, жажда
общения, теплой компании и тэ дэ. Гоша и говорит: давай, мол, махнем
в соседнюю деревню - там мои друзья из МГПИ учительствуют. Я говорю:
давай, а на чем махнем? А на моем "газике", говорит. Только ты давай
за руль, а то я, типа того, плохо вижу.
Я, понятное дело, молодой и тоже, мягко говоря, не вполне трезвый,
обрадовался, потому что уже тогда страсть как любил порулить.
Завелся "газик" с полтыка и мы помчались. Печка греет, тент одеялом
подложен - тепло, хорошо. Гоша, ессно, задремывать начал. Я его толкаю:
кто дорогу показывать будет? А он мычит: тут, типа, до самого места
сворачивать некуда. Доедем, свет в окнах увидишь - туда и рули. И заснул
окончательно.
Ну, я рулю. А у самого тоже - то две дороги, то звезды кажутся с орех,
то спидометр с тарелку. Но ничего, доехали. А там компания гуляет
почище нашего. Гошу выгрузили, со мной познакомились - и по-новой...
Утром - то есть часа в два пополудни - сидим мы с хозяином, лечимся.
Гоша и все остальные спят. "Ну, ребята, вы даете,- говорит хозяин. -
Ночью, по морозу, ПЯТНАДЦАТЬ ВЕРСТ ПЕШКОМ!.." Я насторожился: каким
пешком, говорю, - мы вообще-то на газике... Он глаза вылупил: на каком
газике? - Да вон, говорю, он во дворе стоит. Выглянул хозяин во двор,
натурально обнаружил там газик, оборачивается ко мне аж зеленый:
"Саня... Там же это... Моста через речку нету!" Тут уже я лоб наморщил.
Какого, говорю, МОСТА?
Выползли мы с ним во двор, завели газик, отъехали километра полтора
по давешней дороге и увидели буквально следующее. Течет быстрая такая
речка, даже зимой не замерзает до конца. С той стороны - длинный-предлинный
спуск, снежком припорошенный, и на нем нашего газика следы. И ведут эти
следы аккурат к тому, что можно мостом назвать ну с очень большой натяжкой:
два толстенных бревна от берега до берега, точно по ширине нашей колеи,
а настила - нету. И от бревен до земли - то есть, до воды - метра
два с половиной. Короче, если на газике сковырнуться - мало не покажется.
"Его еще осенью разобрали,- говорит хозяин,- а новый так и не положили."
Стали мы вокруг смотреть. Видно до конца бревен я все-таки не доехал -
метра за полтора до съезда рядом с бревнами натоптано, накопано, обломки
досок валяются и саперка из гошиного "газика". Посмотрели мы друг
на друга, он и говорит: "Ты что, правда ничего не помнишь?" Я только
руками развел. "Ну, говорит, ты даешь... А впрочем, Гошу-то из газика,
наверно, я вынимал. Или нет?"
Вернулись мы в деревню. Понятное дело, отметили удачное избавление
от страшной опасности. Разбудили Гошу. Рассказали. Опять отметили.
Потом будили остальных, рассказывали и отмечали. Короче, я домой
в Москву вернулся дня через три.
А Гошин газик обратно на МТС только к лету вернулся |
| Истории / Хмельные |
|
- экспорт материалов в формате RSS 2.0
Разделы
